Наркотики — безусловное зло. Наркобизнес — зло вдвойне. И бороться с ними надо жестко и бескомпромиссно, всем миром, как говорится. Но почему-то в Приморье порой борьба с наркобизнесом оборачивается «крышеванием» одних и «кошмарением» других, когда матерые наркоторговцы могут избегать ответственности, а людей сторонних могут запросто «назначить виновными» и даже осудить к огромным срокам лишения свободы…

Употребление наркотиков в общественном сознании порицаемо (во всяком случае пока), а торговля ими — тем более. Поэтому, чтобы сделать из гражданина изгоя и парию, проще всего обвинить его в причастности к наркобизнесу: от него отвернутся соседи, коллеги и вчерашние друзья, и мало кто найдет в себе смелость выступить в его защиту, даже зная об абсурдности обвинения. Но сам сюжет стал уже классическим, перекочевав в нашу жизнь со страниц зарубежных детективов конца прошлого века.

Известный на весь край юрист, активно защищающий права потребителей и привлекший к ответственности по закону немало «блатных» с «крутыми», как предпринимателей, так и чиновников, имеет несчастье — взрослого сына, курящего «химку». Из сына-наркомана в два счета делают «сбытчика в особо крупном размере» (хотя запасов «товара» у него нет и поставщиков, у которых он мог «товар» брать, тоже нет). И пожалуйста — 12 лет лишения свободы, длившиеся полтора года следствие и суд с массой процессуальных нарушений и «натяжек», второй инфаркт отца-юриста: зато злостные нарушители прав потребителей в области ЖКХ могут жить спокойно.

Другую группу сотрудников милиции во Владивостоке отправили под суд, «поймав за руку» при намерении подбросить наркотики одному бизнесмену «по заказу» другого — в бизнесе, как и в политике, нет друзей, а есть сиюминутные интересы.

Молодой гражданин Азербайджана, женившийся на жительнице Находки, занимавшейся до прошлого года куплей-продажей автомобилей, вроде бы никому не мешал, не был ни в политике, ни в общественной жизни «засвечен», ни даже в бизнесе — жили на заработки супруги, да на «дивиденды» от семейного бизнеса в городе Баку. Теперь — обвиняемый в торговле героином в крупном размере. Правда, героина (не только в крупном, вообще ни в каком размере!) снова не нашли: ни при задержании, ни в автомашине, ни в квартире по месту жительства, ни где-либо  еще…

На этом случае и остановимся подробнее. Именно потому, что дело даже не в обвиняемом (уже подсудимом), его личности и степени вины, а в том, как шло следствие — с момента задержания и до передачи в суд. Да еще в том, что подобного рода уголовное дело отнюдь не исключение, а скорее правило для города Находки, где в течение последних лет весьма активно боролись с наркотиками не наркополицейские из межрайонного отдела УФСКН по ПК (парочку тех «борцов» сейчас тоже судят в Находке совместно с пятнадцатью инспекторами ДПС именно за поставленный «на поток» подброс наркотиков гражданам), а милиция. Точнее, сотрудники бывшего отдела УБОП под руководством подполковника Александра Недашковского: оперативники братья Михеевы, Волосухин и другие. Теперь эти сотрудники, после расформирования УБОПов в соответствии с прошлогодним указом президента РФ, служат в ГУВД Находки, а их бывший начальник за штатом, но роль их в судьбе бывших «клиентов», ныне обвиняемых и подсудимых, от этого не умалилась.

То же касается и прокуратуры города Находки, а также местного отдела УФСБ по ПК (где сохраняется «преемственность» со времен бывшего начальника Юрия Алёшина, карьера которого продолжается ныне в центральном аппарате ФСБ РФ). Замначальника ГУВД, зампрокурора города и замначальника отдела УФСБ по Находке являют собой команду — сработавшуюся и слаженную. Весьма эффективную в борьбе с преступностью (судя по показателям), но, возможно, не менее эффективную по части фабрикации дел — как считают многие местные жители, включая сотрудников правоохранительных органов.

Сади Маммадов (так зовут азербайджанца) был задержан и взят под стражу еще в конце апреля прошлого года. Ехал в машине с супругой и двухлетним тогда ребенком, накануне побывал в офисе у своего знакомого, Вадима Виляйкина. Каковой знакомый уже был на тот момент фигурантом уголовного дела по наркотикам, где фигурировал не только как наркозависимый покупатель героина, но и как сбытчик. Он и дал показания против своего приятеля-азербайджанца.

На момент передачи дела в суд в отношении Сади Маммадова в деле имелись следующие доказательства: его признание, что он передал Вадиму Виляйкину наркотик, какой именно и сколько — он не знает, полученный от неких знакомых, которых он называть не будет, якобы «для пробы» и последующего установления контакта для постоянного сбыта. От этих показаний, как данных под давлением (а Сади Маммадов при задержании был избит на глазах жены и ребенка, что подтверждено медицинским освидетельствованием, так как задержанного со следами побоев не принимали в изолятор временного содержания), он позднее отказался и в дальнейшем показаний не давал, ссылаясь на ст. 51 Конституции РФ. Еще имеются тампоны со смывами с его рук, на которых экспертиза нашла следы РАЗНЫХ наркотических средств: морфина, кодеина, тебаина — при условии, что Сади Маммадов наркотиков не употреблял, следов инкриминируемого ему героина эксперты не нашли, а в сбыте кому-либо  тех наркотиков, следы которых нашли эксперты, его не винят. И еще фигурируют деньги: пять купюр по тысяче рублей каждая, якобы фигурировавших при проведении «контрольной закупки», но, по утверждению Маммадова, эти деньги оперативники просто вытащили у него из кармана, отксерокопировали и составили протоколы с номерами этих купюр «задним числом».

Вот такую доказательную базу смогли собрать следователи УВД Светлана Пащенко и сменившая ее Мирошниченко с помощью оперативников «команды Недашковского» в отношении обвиняемого в сбыте героина в особо крупных размерах. А большего, по принятым в Находке «правилам», и не требуется: например, чтобы одного гражданина обвинить в разбое, у него достаточно оказалось найти дома ручную гранату — да не где-нибудь  , а в детской комнате, в игрушках ребенка! И подобный случай тоже, кстати говоря, не единичен — как и одни и те же понятые и «контрольные закупщики» в делах по наркотикам.

Обвинение нисколько не заботилось тем фактом, что Маммадов не «сдал» поставщика и что у него ни в машине (которую обыскали дважды, в поисках тайников срывая обшивку салона и ломая переднюю панель), ни в квартире (где поднимали пол, вскрывали диваны, отдирали в ванной плитку и полки, выдавливали кремы, шампуни и зубную пасту из тюбиков, потрошили игрушки, а также содержимое кухонных банок с сахаром, мукой, крупами и упаковок с детским питанием) не нашли никаких наркотиков. Нашли лишь деньги, ровно 10 тысяч долларов США, которые тоже немедленно стали «вещественным доказательством», но больше не обнаружили ничего, подтверждающего версию обвинения. Также никто не обратил внимания на такой казус, что «наркобарон» живет с семьей в двухкомнатной «хрущобе», а офицеры милиции имеют куда более престижное и комфортабельное жилье, да и автомобили не хуже, — но кто у нас замечает такие нюансы? Опять же «барыге» сам бог велел скрывать «неправедные доходы», тогда как «честным ментам» таить нечего и не от кого, все на виду…

Таким образом, начиналось все вполне торжественно: раскрыта целая группа членов «наркомафии» (где, по сути, большая часть фигурантов покупала героин друг у друга и друг для друга). Однако вскоре в «бочке оперативно-следственного меда» оказалась изрядная «ложка коррупционного дегтя»: к супруге арестованного Сади Маммадова прибыл «гонец», который с заметным кавказским акцентом, ссылаясь на некоего, очевидно весьма «авторитетного», Бахтияра, стал просить денег за «помощь в облегчении участи арестанта». В частности, по словам этого таинственного «гонца», за двадцать тысяч долларов США можно было существенно облегчить приговор (получит не двенадцать лет лишения свободы, а лет восемь), за сто тысяч рублей предлагалось снять арест с машины (свежая «Тойота-Харриер», которую предполагалось продать для оплаты остальных услуг), а если поменять адвоката, «отодвинув» из дела въедливую и дотошную защитницу, заменив ее адвокатом «своим» для следователя, а не для подследственного, то можно было добиться и иных «подвижек» в деле. Например, получить обратно изъятые при обыске деньги, те самые десять тысяч долларов. Вернее, не все десять, а лишь семь из них — оставив остальные три тысячи баксов на столе у следователя, в качестве оплаты за «гуманное отношение».

Разговоры такого рода были не раз и не два, в них звучали имена не только таинственного «серого кардинала Бахтияра», которому подвластны опера, следователи, прокуроры и суд, но и самих служителей закона: Недашковского, Михеева, следователя Пащенко и других. Был разговор и с самим Бахтияром, а также и с другим следователем — и все на ту же тему.

И самое интересное: ВСЕ ЭТИ РАЗГОВОРЫ происходили под запись, по заявлению жены Сади Маммадова в местный отдел УФСБ! Но абсолютно НИКАКИХ МЕР к фигурантам этих «торгов», вымогающим деньги с жены обвиняемого за коррупционные действия, НЕ БЫЛО ПРИНЯТО ДО СИХ ПОР! Хотя заявления об этом откровенном вымогательстве подавались и в прокуратуру, и в УСБ УВД ПК (ведь речь в большинстве случаев о сотрудниках именно милиции), а также собственно в отдел УФСБ ПК по городу Находке (откуда, видимо, произошла их «утечка» записей).

Автомобиль, правда, жене Маммадова вернули бесплатно, предварительно еще раз его раскурочив, что изрядно повлияло на его рыночную стоимость. Деньги из-под ареста так и не вернули (поскольку «отстегнуть» 30% от суммы женщина категорически отказалась), а сам Сади Маммадов сейчас на скамье подсудимых вместе со своими подельниками.

Надо полагать, будет приговорен к суровой мере наказания — не за торговлю наркотой, а за «строптивость» и нежелание «делиться» своим благосостоянием: его случай отнюдь не единичный, а загадочный Бахтияр, хорошо известный местным силовикам, процветает…